Композитор эпохи Возрождения Карло Джезуальдо ди Веноза, ярко выделяется на фоне своих современников. Его мадригалы поражают своей обостренной эмоциональностью, а их ладо-гармонический облик близок атональной музыке. Легче всего объяснить общий характер искусства Джезуальдо его личной трагичной судьбой, его собственным душевным складом, быть может, особенностями его беспокойной психики.
Джезуальдо был князем ди Веноза и графом ди Конца, а также одаренным композитором и лютнистом. Похоже, он страдал депрессией, и это состояние отразилось во многих его произведениях.
В 1586 году он женился на своей двоюродной сестре Марии д’Авалос, которая была на несколько лет старше него и уже дважды овдовела. Вскоре после рождения в 1588 году сына Эмануэле она вступила в любовную связь с Фабрицио Карафа, герцогом Андрии.
В ночь на 16 октября 1590 года, роскошные покои недалеко от площади Сан-Доменико Маджоре в Неаполе, стали сценой двойного убийства настолько экстравагантно порочного, что люди продолжают разбирать обстоятельства этого события и сегодня, более четырех столетий спустя.
Самый достоверный отчет о преступлении зафиксирован делегацией неаполитанских чиновников, которые осмотрели покои на следующий день. На полу в спальне они нашли тело Дона Фабрицио Караффа,
герцога Андрия, которого современники описывали как “образец красоты”, “одного из красивейших молодых людей своего времени”.
В отчёте чиновников отмечено, что герцог был одет только в “женскую сорочку с бахромой на подоле, с воротником из черного шелка.” Тело было “залито кровью и пронизано многими ранами,” “рукав рубашки был обожжен”.
Свидетели отметили и огнестрельные ранения, также были раны на “голове, лице, шее, груди, животе, руках, и плечах.” Под телом чиновники обнаружили отверстия, “которые, казалось, были проделаны мечом, который прошел сквозь тело, проникая глубоко в пол”.
Рядом на кровати лежало тело Донны Марии д’Авалос, блудливой жены дона Карло Джезуальдо, принца Веноза. Ее горло было перерезано, а ночная рубашка была пропитана кровью.
Чиновники отметили и другие увечья, на лице, правой руке, правом предплечье и теле. Допрос свидетелей не оставил никаких сомнений о том, кто был ответственен за убийства. Джезуальдо, узколицего мужчину 24-х лет, видели входящим в покои вместе с тремя другими кавалерами, и все они кричали: “Убей этого негодяя вместе с блудницей! Разве потерпит Джезуальдо, чтобы его считали рогоносцем?” Через некоторое время после убийства граф вернулся в покои, заявив: “Я не считаю, что они мертвы! “И он учинил больше насилия”. Отчет заканчивается тем, что Джезуальдо покинул город.
Двойное убийство вызвало большой скандал, но поскольку такая месть соответствовала социальным нормам того времени, Карло не был обвинён в убийстве.
В конце жизни Джезуальдо страдал от депрессии и безумия, испытывая вину за случившееся убийство. Стихи к его музыкальным произведениям, многие из которых он писал сам, раскрывают образы испытываемой им боли; и, возможно, они действительно автобиографичны. В основном они посвящены страданиям, которые несет с собой любовь, но в некоторых чувствуются темные настроения, выдающие более глубокие личные мучения. В мадригале 1611 года Poichè l’avida sete («Ибо неутолимая жажда…») мы читаем:
Ибо неутолимая жажда,
Что питаешь ты к моему мрачному настрою,
До сих пор не утолена, о безжалостное сердце,
Пусть ее утолит моя кровь,
Что будет течь из моей пронзенной груди
Рекой скорби…
В Se la mia morte brami («Если ты желаешь моей смерти…»), также в 1611 году:
Если ты желаешь моей смерти,
Пусть она будет жестокой, я умру с радостью,
И после смерти я продолжу обожать тебя одну,
Но если ты хочешь, чтобы я перестал любить тебя,
Увы, я не могу даже думать об этом,
Потому что горе убивает меня, и душа моя улетает из тела.
Смерть – постоянная для него тема, как в Moro, lasso, al mio duolo («Увы, умираю, несчастный»):
Увы, умираю, несчастный.
А та, кто может меня спасти,
Увы, не помогает, а сама убивает меня.
О печальная судьба,
Та, что могла бы меня спасти, увы, несет мне гибель.
Можно ли сказать, что это слова кающегося человека. Вполне возможно. Среди этих поздних мадригалов есть несколько текстов, в которых говорится о счастье, хотя рядом с большинством других произведений, отражающих полное отчаяние, они как-то блекнут. Музыка Джезуальдо этого периода отличается экспериментальными гармониями, совершенно непохожими на типичную музыку того времени.
Источник: https://vk.com/music_911?w=wall-99339872_61380
