Иштван Вардаи, выдающийся венгерский виолончелист, лауреат конкурса им. Чайковского 2007, самый молодой член жюри конкурса 2019.
— Что для вас наиболее сложное в работе в жюри?
— Я думаю, что самое сложное – это добраться до финала, поскольку к его началу у вас уже масса впечатлений о конкурсантах, и вам кажется, что вы максимально хорошо их запомнили.
В этот раз в жюри оказались люди с разными характерами, но несчастных эгоистов среди них нет, и никто не пытается никому ничего доказать. Каждый действительно горит желанием поддержать этих молодых музыкантов.
Попасть в финал конкурса Чайковского – это уже все равно, что получить первый приз, поэтому кто займет первое, второе, третье места – мне кажется, уже не имеет значения. Может быть, в будущем это сыграет какую-то роль, но жизнь длинна, и быть музыкантом – это не значит постоянно соревноваться.
В конце концов, выиграет тот, кто будет продолжать учиться до последнего дня жизни.
— Расскажите, пожалуйста, об Академии Кронберг, многие участники конкурса там учились, вы там преподавали. Изначально она была создана специально для виолончелистов. Почему так? Это не стандартное учебное заведение, не консерватория.
— 25 лет назад, когда Мстислав Ростропович и Марта Казальс открывали ее вместе с Раймондом Тренклером, ее нынешним директором, это больше напоминало какой-то мастер-класс или фестиваль.
Мощная поддержка пришла с годами, и сейчас ученикам выдают дипломы, там есть полноценная учебная система, они очень помогают студентам с проживанием – есть возможность жить там и максимально сфокусироваться на учебе. Это фантастическое место, я жил там шесть лет, только в прошлом декабре переехал в Вену, куда был приглашен преподавать.
Академия Кронберг – одно из, если не самое лучшее, частное учебное заведение для талантливых молодых струнных музыкантов. Не для всех, а для тех, кто действительно хочет учиться и интенсивно работать, не боится год или два провести в маленькой деревне и остаться наедине с самим собой. Жить в Кронберге – это как смотреться в зеркало, сталкиваться с психологическим напряжением.
— Учеба в основном проходит с одним преподавателем или их несколько, по системе мастер-классов?
— За ними закреплены конкретные преподаватели, и у виолончелистов это Франс Хельмерсон, Вольфганг Эммануэль Шмидт, Гари Хоффман…
Я уехал, поскольку получил профессорскую должность в Вене, но периодически возвращаюсь. Они приглашают потрясающих дирижеров, музыкантов, пианисты работают со струнниками, они играют камерную музыку, занимаются очень многими вещами, это все дает большой толчок для развития и перспективы.
— Вы самый молодой из членов жюри, здесь представители разных поколений. Можете ли вы сказать, изменилась ли подача, стиль игры на виолончели сейчас? Куда пойдет развитие виолончельной игры?
— Не могу сказать. Конечно, есть разница в звучании… Возможно, у всех разные приоритеты в плане его создания, разные характеры… Тот, кто достигает определенных высот в музыке, играет в соответствии со своими чувствами и пониманием произведения.
Молодых людей, которые сегодня демонстрируют отличную игру, много. Однако очень важно также знать, что стоит за мелодией, в чем заключено содержание, что хотел сказать композитор – необходим опыт, как в жизни, так и в сценических выступлениях, понимание формы и композиции, многие вещи.
Все меняется очень быстро: люди приходят и уходят, “выстреливают” ненадолго или надолго, это происходит несколько иначе, чем раньше. Но я очень счастлив наблюдать такое количество талантов!
— Ваш коллега, член жюри, китайский виолончелист Ван Цзянь отметил, что сейчас изменились требования к виолончельному звуку. Сейчас наблюдается большое влияние стиля барокко, и “певучесть” свойственная виолончели уходит. Уже “не модно” играть полным звуком с длинным дыханием. Что вы об этом думаете?
— Да, вопрос в том, как играть разную музыку максимально аутентично. Для меня лично звучание виолончели, в том числе и по своему диапазону, очень близко к человеческому голосу. Конечно, она должна “петь”. Но заставить виолончель “петь” – это еще не значит постоянно играть с вибрато.
Звучание может отличаться, но со своим коллегой я согласен в том, что оно непременно должно напоминать нам о потрясающем своеобразии “голоса” этого инструмента.
В конце концов, каждый играет так, как ему нравится, и если кто-то, например, считает, что играть в барочном стиле – это уместно и близко самому музыканту, это его право. В конечном итоге мы увидим, что вызывает больший интерес аудитории, каким людям, что больше по душе – ведь мы живем в свободном мире свободного выбора.
— Что самое важное, чему вы учите своих студентов?
— Независимости. В интерпретации и понимании музыки, в осознании того, как правильно учиться, развиваться, ставить цели.
Наталья Кожевникова, «Российская газета»
Источник: https://www.classicalmusicnews.ru/interview/tch16-cello-istvan-vardai-2019/
